О самом процессе я узнала от «продвинутых» подруг в 1-м классе. Точнее, не о самом процессе, а о принципах. Однажды пошла гулять и бежала от подъезда до места наших игр. Прибежала растрепанная, взъерошенная и румяная, на что мне девочка из 3-го класса, которая меня несколько недолюбливала, заявила «ты чего вся красная, будто только что е…лась». Другие девчонки засмеялись. Я поняла, что это что-то стыдное, сначала промолчала, а потом полюбопытствовала, что это такое. Не могу сказать, что разъяснение меня потрясло. Чего-то подобного я ожидала. Было, скорее, ощущение непонятности и притягательности.
Как ни парадоксально звучит, но о том какое удовольствие приносит секс я знала лет с 4-5. Несколько раз, забегавшись, приходилось бежать домой, зажимая между ног ладошку, чтобы не случилась маленькая неприятность. Тогда же обратила внимание, что это приносит приятные ощущения, одновременно, снижая стремление в «уединенное помещение». Проводя дальнейшие эксперименты, опытным путем было выяснено, что если лечь на живот, зажать руки между ног и надавить пальцами в определенном месте, то 10-20 интенсивных движений приносит теплую приятную волну по всему телу. Это было прикольно и я прибегала к такому средству по нескольку раз в день. Что это такое я не знала, хорошо это или плохо- тоже. Мои родители просто гнали меня в туалет, считая, что я хочу по маленькому, пока мой папа, видимо не подозревая чем я занимаюсь, не сказал, что взрослая пятилетняя девочка, должна сама контролировать этот процесс, а не хвататься за всякие места. Пришлось при необходимости ныкаться в разные укромные места, то в чуланчик, то в гардеробную, но самым клевым местом было под кроватью. Где никто не мешал мне сопеть от удовольствия. Будете смеяться, но самой эротической игрушкой, для меня был резиновый мальчик. Шортики с него мне хотелось снять еще года в 4, что приводило меня в «странное», как я тогда ощущала, состояние. Эта игрушка стала «спусковым крючком» в моих играх. Я, лежа в одних трусиках, представляла, что я такая великанша, лежу на спине, а он гуляет по мне. Он шел всегда от шеи, по ложбинке вниз к животу, обходил по бокам пупок и спускался прямо по середине лобка к месту между ног. Это меня заводило, после чего я переворачивалась на живот, руки между ног, несколько сильных движений попой и глубоких вздохов и можно бежать гулять.
После слов той третьеклассницы, я вдруг ощутила, что мои «развлечения» вполне могут быть и постыдными. Как правильная девочка, я решила, что нельзя быть «такой плохой», и что надо прекратить это безобразие. Лучше бы я так не решала, а продолжала довольствоваться своими микрооргазмами. Недели через две «воздержания», мы шли с подругами из школы и заглянули в какую-то беседку. Там чем-то пахло и одна девчонка ляпнула что-то вроде «так воняет, будто кто-то е…лся». Я, сделав вид будто никогда о таком не слышала, попросила разъяснений. Мне было объяснено, что это «писка в письку». Домой я пришла находясь в крайней степени возбуждения. Там у меня все просто пылало. Я жалела, что я маленькая, и с тоской думала о том, что «писька в письку» у меня будет только через очень много лет.
Взрослые, смотря на своих «ангелочков» и не представляют, какие мысли и знания находятся в их прелестных головках. Часто возвращаясь из школы, мы забегали к подружке Динке и играли в игру «Море волнуется раз…». Я до окончания института считала, что это чрезвычайно пошлая игра, и всегда недоумевала, когда читала в художественной литературе, что дети в нее играют. Я не понимала, как об этом могут писать в детских книжках. Потому что то, во что мы играли, было очень далеко от оригинала. Начало было одинаковое- ведущий говорил «Море волнуется раз… два… три…», и тут начинались отличия, потому что он говорил вместо «морская фигура замри», например «бегательная фигура замри». Все замирали, а он указывал на игрока и говорил «отомри», после чего игрок должен был изображать бег. Так вот одной из самых любимых и часто повторяемых фигур была «еб…льная». Вся компания делала возвратно поступательные движения тазом, при чем мальчики и девочки делали мужские движения, не зная о различиях. Нас это жутко веселило и мы хохотали до упада.
Если раньше наигравшись я приходила домой и быстро снимала напряжение, то решив, что я будут хорошей, так не делала. И вот через две недели, я подумала, что если я буду просто играть, то это не будет нарушением. Я водила рукой по телу, представляя как по мне «гуляет малюсенький мальчик», и путь всегда шел в нужное место. Решив, что если не давить ладошкой, и не доводить себя до «вздохов», как я тогда это называла, не зная термина «оргазм», то это нормально, я решила действовать всего одним пальчиком. Представив, что это «писька» мальчика, я, решив, что это просто научное исследование, погрузила «ее» в глубины тела. Кайфа как от давления на клитор (назовем вещи своими именами, хотя тогда я и словов-то таких не знала), я не почувствовала, и так как это не доставляло сильных ощущений, решила, что в качестве замены сойдет. Через несколько мину давления согнутым пальчиком на переднюю стенку влагалища, я ощутила нарастание знакомых ощущений. Это был «договор с собой». Типа я не трогаю клитор, а значит «я хорошая», одновременно получаю удовольствие.
Парадоксальность детского мышления в том, что зная весьма много о разных вещах, дети не переносят эти знания на себя и своих близких. Поэтому я, зная к концу первого класса весьма много о том, откуда берутся дети, даже мысли не допускала, что мои родители этим занимаются. Это были как-бы «мои знания», а родители, я считала, об этом даже не подозревают. Мысль о том, что если дети делаются вот так, то откуда появилась я, меня не посещала. Как-то раз я болтала о том о сем со своей подружкой, и как-то незаметно разговор перешел на мальчиков. И тут моя подруга решила похвастаться «новым знанием». -А ты знаешь, что такое малафья? – Нет! Первый раз слышу такое слово! – Вот ты глупая! А секс знаешь, что такое?! – Секс знаю, конечно! – Ну так вот, когда твой папа хочет заниматься сексом с твоей мамой и не хочет детей, то мама берет его писюн, и качает туда сюда, пока он не станет твердым, потом она берет резиновый напальчник, знаешь такой (тут я кивнула, потому что моя мама была медиком и напальчников у нас было достаточно), надевает на папин писюн и он засовывает его в маму. Я слушала разинув рот, мне и в голову не приходило, зачем у нас дома эти напальчники, так вот оно для чего! – А если они хотят детей, (тут моя подруга нарисовала быстро на листочке схему влагалища с членом внутри), тогда они этот напальчник не надевают и папа водит в маме туда-сюда, туда- сюда, пока из члена вдруг не польется малафья- подруга нарисовала струи растекающиеся по нарисованной трубке влагалища. – Знаешь, ответила я, может это и так, но мои мама с папой таким не занимаются! – Вот ты дура,- ответила подруга-, да мои каждый день это делают, твои, наверное, тоже. – Сама ты дура, ответила я. В общем мы поругались. Пришла домой, достала из шкафа напальчник, хорошо его помыла и начала искать, на что бы его надеть, чтобы провести следственный эксперимент. Ничего подходящего не нашлось, кроме школьной ручки. Надев его, стала потихоньку засовывать внутрь. Ощущения были так себе, похожие на палец. Но возбуждение потихоньку нарастало. Двигать было неудобно, он постоянно слетал с ручки, приходилось его удерживать. Провозилась минут 10 пока не кончила. Натерла резинкой письку. И тут мне пришла в голову гениальная идея- вот я дура! Да как его можно надеть на папин член, если напальчник такой тугой, а писька у мальчиков мягкая! Я ж у брата видела! С облегчением убедив себя, что подруга присочинила, и мои родители ни чем таким не занимаются, я решила с этой дурой помириться.
Мое представление о том, что родители ничего не знаю о сексе, разрушили уже сами родители. Случилось так, что папа спал в моей комнате, и почему-то я проснулась раньше него. Я лежала в постели, держа руку между ног и размышляла о том, стоит мне сейчас этим заняться, или подождать, пока родители уйдут по делам. Я склонялась к первому варианту, надеясь, что папа спит, но тут он проснулся, минутку полежал, быстро встал и пошел в ванную. Однако я успела заметить, что трусы его очень сильно оттопырены вперед и то, что их оттопыривает явно не размером с маленький напальчник. Там находилось что-то весьма толстое и длинное. Ого, подумала я, так все таки писька у мальчиков не всегда мягкая! Но как же тогда напальчник этот дурацкий?! Из ванны папа вышел уже в домашних штанах и ничего уже не торчало, но когда родители разъехались, я провела смелый эксперимент. Найдя в шкафу папины трусы я надела их и, подсунув линейку, стоя перед зеркалом, решила сымитировать «утреннюю эрекцию». Линейка торчала над моим лобком сантиметров на 20, и по толщине, получалось, что он у него как линейка (так я тогда думала), сантиметра 3. Все эти эксперименты и измерения вызвали теплые волны внизу живота, и я решила попробовать засунуть в себя линейку. Оказалось, что это невозможно. Видимо, я маленькая, подумала я, и вспомнила матерные стишки, которые я слышала от мальчишек «Ах ты сучка, ах ты блядь, ты кому дала е..ть? Не твое мамаша дело, не твоя п..зда терпела.» Ясное дело, подумала я, приходится терпеть, когда такое в тебя заходит! Мысль о том, что моя п..зда терпит, меня завела и повторяя этот стишок, я кончила уже привычным способом- надавливая на переднюю стенку изнутри.