Ну, вот мы и в Москве.

У меня с собой целый чемодан вещей (хорошо, что он у меня на колесиках), у него — только дорожная сумка.

Перрон, вокзал, — я еле поспеваю, но он не помогает мне, будто мы не вместе, а порознь приехали. Это и понятно. Мы так внешне разнимся!..

На нем серое драповое пальто, тканевый зеленый шарф, костюм, стильные черные ботинки, — вполне себе деловой стиль мужчины, приехавшего в столицу «дела делать».

На мне, — цветная короткая курточка «в пояс», джинсы-стрейч SKINNYс зауженным кроем, они идеально повторяют очертания моих стройных ног и попы, на ногах — высокие светло-коричневые ботиночки с темными, симпатичными вставочками на невысоком каблучке. На голове вязаная синяя шапочка, из под которой выбиваются блондинистые, длинные волосы. Я не стал собирать их в «хвост», шапочка не так садиться, а дополнительно подхватил шарфом такой же вязки и цвета, как и шапочка, — он два раза обернут вокруг шеи, но так, что бахрома с обеих концов «пушится» у меня на груди.

В поезде на меня всё время пялился какой-то парень, пристально вглядываясь в лицо. Изначально, я так полагаю, его привлек мой тонкий, светло-серый пуловер. Он тоже у меня «в облипочку», из-за чего поверху предательски обозначились «не защищенные», небольшие грудки и вполне себе довольно крупные сосцы. А затем, по-видимому, он заприметил мои «сделанные», а попросту — слегка наведенные ресницы...

Ну, что тут поделаешь, слежу я за собой!... И ноготки у меня в порядке — точенные, покрыты бесцветным лаком, и по телу всё «чик-пок» — депилированное, ухоженное.

Немного, конечно, ну, слегка, я в теле, — это из-за гормонов, которые, ну, вот, снова решил и начал принимать. Зато, по новой налились сиськи, затопорщились сосцы, и волосы у меня свои...

Бедный, с того момента тот чувак так всю дорогу, наверное, и маялся в догадках, так кто же я, — то ли феминизированный парень, то ли «недоразвитая», замужланенная дева...

Я всю дорогу так и проехал, потупив взгляд и не проронив ни слова.

Метро. Эскалатор. Извечная московская толпа мегаполиса!..

Но за то я тут со своим видом уже никому не интересен. Тут и без меня полно «чудиков»...

Вон, впереди, — идет парень, и ведь тоже почти деловой вид, как у Ромки: строгое драповое пальто, брюки, ботинки на толстой подошве, в руке портфель, но сзади, с правого боку, у него свисает натуральная, тонкая косичка «в три волоска», и она у него длиной почти до пояса! Я уже не говорю про волосы на головах у девчонок и пацанов вокруг, выкрашенные в экстравагантные цвета радуги, про пирсинг в ушах, носах и на губах. И всё это открыто, на показ!

Да и одежда у них не такая, к какой мы все привыкли...

Меня больше всего поразили широкие шорты на китайцах, одетые поверх трикотажных брюк.

А ведь у нас город тоже не маленький. Есть своё метро...

Он помог-таки мне с моим чемоданом, — занес в вагон, поставил рядом...

Смотрит мне в лицо. Я тоже смотрю — ему в глаза, мысленно ведя с ним беседу: «Ну, что, милый? А ведь ты ревновал, когда тот парень на меня пялился... Ой, ревновал!...»

Слава Богу, гостиница оказалась недалеко от станции метро, а то тащить за собой чемодан, хоть он и на колесиках, по мокрому снегу, это, знаете ли...

Роман разговаривает с администраторшей гостиницы, показывает наши паспорта, напоминает о заявке, — та коситься в мою сторону, кивает и... выдает ему карточку, обещая подготовить платёжные документы к моменту нашего отъезда.

Проходим по коридору, — я спиной чувствую, как она «сверлит» меня своим взглядом, — поднимаемся на лифте.

На этаже нас встречает кастелянша, — а вот этой абсолютно всё «по барабану», — показывает Роману номер (я так и стою со своим чемоданом в коридоре, жду).

Женщина пожелала хорошего отдыха и ушла, так более и не обернувшись.

Прохожу...

И мои щеки тут же становятся розовыми. Номер хороший, — мебель новая, под светлый дуб, стильный дизайн и всё такое, но...

Кровать одна, и она... двуспальная!..

Его руки сзади обвивают мою талию, — он целует в щеку.

Не отрывая взгляда от кровати, я слегка оборачиваюсь, — он переводит свой поцелуй в губы, уже не таясь, как свою...

Я заискивающе смотрю ему в глаза, — он отвечает мне улыбкой любящего человека.

— Ну и как тебе наш аэродром?

Я опускаю руку на его пах и ощутимо сжимаю.

— Я соскучилась... — шепчу я ему

— Я то же... — он отстранил меня. — Но не сейчас. Нам надо спешить на регистрацию. Ну а вечером... мы с тобой оттянемся как следует. Обещаю...

— Надеюсь. Только... мне, пожалуй, надо будет достать кофту.

— Зачем? Замерз? — выказал он участие.

— Нет!... Для маскировки...

— ?..

— Ты же видел, как тот парень в поезде на меня пялился?

— Ну?..

— Так он же на мои сиськи глядел! Не заметил? Думаешь, это нормально?..

— Да?... — протянул он с удивлением. — А я думал, что это ты ему глазки строишь!..

— Дурак!..

Я шутя замахнулся. А он взял, перехватил руку и подтолкнул в комнату.

— Поторопись! А то на самом деле... накажу за срыв командировки.

Я быстро снял полувер, а из чемодана достал белую водолазку и голубую кофточку с белыми парными полосочками по рукавам, горловине и по поясу, — грудки на самом деле стали менее заметными, зато, когда я заправлялся, от Романа не укрылось, что на мне под джинсами бежевые колготы и белые трусики.

И снова метро. И снова эскалатор. И везде народ, народ, народ...

А вот и место проведения международной выставки бытового и промышленного оборудования для отопления, водоснабжения, инженерно-сантехнических систем, вентиляции, кондиционирования, бассейнов и саун. Мы регистрируемся.

Тут тоже — народу-у! По стилю одежды, конечно, совсем иному, — трудяги, что с них спросишь. Но взгляд нет-нет да зацепиться за кого-нибудь...

Заходим. Ряды. Стенды. Люди с пейджиками...

Роман интересуется, разговаривает, «наводит мосты», то бишь контакты, обменивается визитками, а я...

Я где-то рядом. Ну, для того, чтобы не дискриминировать Романа и не смущать самих специалистов, что рассказывают ему о своих изделиях. Стою, разглядываю, читаю буклеты, знакомлюсь...

Вдруг, кто-то подхватывает меня под локоть. И шепот, чуть ли не в самое ухо:

— Скучаешь, падруга?

Медленно оборачиваюсь. Ну, чтобы не шокировать, а то мало ли...

Мужчина. Бритая голова, бородка, усики, серьга в ухе. «Слышится» дорогой одеколон. Тату по шее уходит, прячется где-то внутри под одеждой...

— Ты чья?... Ой, как ты шикарно смотришься!... Свободен? Или есть марсоход?

На душе отлегло, — меня всегда поражало, как тут достаточно быстро распознают «своих».

Я взглядом показываю на павильон.

— А!... Всё понял!... — мужчина поднял обе руки, будто фашист под Сталинградом. Потом снова резко приблизился и прошептал:

— Жаль! А то я бы с тобой позанимался...

Я вернулся в павильон, стою, маюсь...

Но где-то там, внутри, всё-таки приятно, — значит не совсем ещё в тираж вышла: замечают, предлагают и всё ещё хотят...

Ну, вот и вечер. Мы снова в пути, только теперь обратно в гостиницу. Немного подустал.

По пути заглянули в кафе, поужинали.

И вот эта гостиница. Поднимаемся на этаж. Номер.

Разуваемся. Раздеваемся. Роман первый исчезает в совмещенном сан-узле — там душевая кабинка.

Я же достаю из чемодана новое, более эротичное бельё — это «открытое» снизу бюстье, стринги и чулки. К белью добавляю кондиционер для волос, зубная паста, станок, увлажняющее молочко для кожи лица, косметичка, груша для спринцевания (но это так, на всякий случай). Снимаю всё верхнее, колготы...

Под подушкой прячу конвертики с презервативами, разогревающий, стимулирующий гель для секса...

Вспоминаю о босоножках и сорочке.

Как только появляется Роман, я тут же занимаю освободившуюся, пропаренную комнату сан-узла и... усаживаюсь на унитаз. Что поделаешь, такова жизнь...
В отличие от его 15 минутной помывки, я «пропадаю» аж на минут 40—50, зато возвращаюсь преображённой и по настоящему красивой.

Разыгрывая порочную женщину, при выходе сначала показала ему свою ножку в чулке, игриво выставив её из-за угла, затем своё запястье с кольцами на пальцах...

Как же я обожаю всё это облегающее, манящее... отдыхаю, когда я снова становлюсь той, кем себя ощущаю, той, которую хотят и любят...

Прошла, наигранно виляя бедрами, присела на край кровати, стараясь делать всё грациозно, погладила ему предплечья, плечи, грудь, — он до этого смотрел телевизор, а вот теперь... сам светиться, как тот голубой экран, тянет ко мне свои руки.

— А вот и моя Валюша!... Ах ты моя цыпанька!..

Вскочил, приобнял мои бёдра, уткнулся носом мне в пах и... запустил руку под сорочку, — помял в промежности, ляжки, снизу огладил мне зад...

Н-н-да-а! Вот и первая наша ночь в отеле...

Мы вместе накрываем на стол...

На мне тоненькие стринги, полу-прозрачная сорочка, богато отделанное кружевами бюстье и чулки. Все подчеркивает фигуру: грудь плоская, но на небольших припухлостях вполне себе выделяются аккуратные горошины сосков, заметна талия, ну и ни чем не скрыть округлую, упругую попу и очень стройные, красивые ноги в чулках и босоножках. Зона бикини без единого волоска, гладкая и чистая. Длинные волосы пахнут весной.

Я слегка пьяна и взволнована. Лёгкий намек на возбуждение будоражит меня.

В номере тепло и уютно. Приглушённый свет. Широкая кровать вдоль стены у окна. Шторы плотно занавешены. Рядом с кроватью стол. На столе — литровая бутылка воды, почти пустая бутылка вина, початый коньяк, фрукты, два фужера и пара стаканов.

Я оглядываюсь. На стене узкое, почти во весь рост, зеркало. И в нем — я. Смотрю и думаю, — какая же ты все таки...

Мускулистые руки ложатся на мою талию. Широкие скулы и внушительная челюсть, глаза серые, на лице — улыбка, но такая, от которой по спине пробегают мурашки. Наверное, от того, что во взгляде есть что-то хищное и грубое.

Он не красавец, но определенно имеет успех у слабой половины человечества. У него стоит...

Рома аккуратно разворачивает меня к себе спиной. Ладонями обводит контур моей попки и одобрительно цокает. Обнимает, начинает целовать шею. Я вздрагиваю, — его рука осторожно накрывает мне грудь. Он нежен, но руки у него... какие-то, ну, мозолистые, что ли. Он легонько сжимает мне сосок...

Пока одна рука придерживает, вторая мнет мне белую попку. Движения его все смелее и крепче. Мое тело начинает предательски отзываться на ласку...

Но вот, оторвавшись от своего занятия, от тихонько подталкивает меня к кровати.

Я с готовностью забираюсь на нее с ногами, — он показывает, что мне надо лечь на спину...

Его радует моё послушание. Он подходит, садится на кровать, смотрит в глаза.

Протянул руку, погладил мне живот, провёл по паху, помял. Выпростал из под подола сорочки и стринг моего набухшего, обхватил ладошкой...

Я шире раскинула коленки, поёжилась. Он улыбнулся. Быстро нагнулся и... уверено всосал моего. Мне это нравится, но и от чего-то стыдно, — протяжный стон сам вырывается из груди, только поначалу робкий какой-то, несмелый...

Он на коленях прямо передо мной. Его руки проскользнули вдоль тела, накрыли грудки, покрутили соски.

Через какое-то время он подтянул всю меня к себе...

И вот я уже стою на коленях, опираюсь на локоть. Одной рукой пытаюсь держать его член...

Я, конечно, пытаюсь приноровиться, но он всё равно не доволен. Грубо, как мне показалось, взял за волосы и несильно толкнул мне в рот свой член. Ошарашенная такой наглостью, я даже не сопротивляюсь...

Я тянусь к презервативам, но он перехватывает мою ладонь. «Распинает» меня под собой и шепчет в лицо:

— Ты же чистая у меня? Я знаю. Я хочу тебя... так, без скафандра.

Подхватывает мои ноги, стаскивает трусики...

Недолгая подготовка и... мои ноги в чулках и босоножках маячат теперь где-то у него за плечами... потом за спиной... он напорист и неумолим... весь в желании только брать, достать до самого сердца...

Ходит он там очень легко.

Зная, с кем имею дело, его темперамент, — я заранее вкачала в себя 10 кубиков «обычного» геля АСК. Плюс, он сам смазался разогревающим, специально стимулирующим гелем (кстати, из-за этого и моя «девочка» так же приятно запылала, просяще заныла), плюс отсутствие презерватива, — комната стремительно заполняется характерными звуками: легкое поскрипывание кровати, глухое урчание самца и тихое поскуливание самки, чавкание работающих сопряженных тел, звонкое, маслянистое пошлёпывание...

И вот, — более громкое сопение, режущее ухо скрежет зубов и судорожное подергивание сильного тела, обозначающее только одно, — он вкачивает всего себя в мои недра.
Благодарный поцелуй в губы и он откидывается. Вот и всё!..

Я благодарно припадаю к нему с боку, вслушиваясь в биение его сердца, в его натруженное, постепенно успокаивающееся дыхание. Вот оно, — умиротворение и покой!..

В какой момент я заснула, я не помню. Но проснулась от того, что он снова хочет.

Теперь я в позе эмбриона, а он — сзади! Направляет в меня своего ненасытного «дурака», пытается им «пробить» моё очко, впустить «удава» в «норку»...

Я перекатываюсь на живот, развожу ноги, выпячиваюсь...

Теперь он с легкостью преодолевает преграду, пропихивается на всю длину и снова возвращает меня в позу эмбриона...

В этот раз пользует намного нежнее. Я и сама к нему ластюсь, ластюсь, ластюсь...

Так хорошо!..

Почти под конец, он всё же выставил в коленно-локтевую, задрал подол сорочки на спину, ну и, — чего уж там! — с прогоном... жестко. В удовольствие и в тему!..

Глаза закатываются, я прикусываю губу, чтобы не стонать, хотя это не очень и получается...

Блин! Да я вся одуревшая от кайфа!..

Шлёпнул по попке, толкнул, укладывая меня на спину, высоко задрал мне ноги... зафиксировал на плечах.

Он смотрит в глаза. Одной рукой держит за подбородок и показывает, чтобы я тоже смотрела на него. У него глаза хищника!... Это пугает, но и заводит...

Я не выдерживаю, отвожу от него свой взгляд. Он даёт лёгкую пощечину. Я вскрикиваю, но больше уже глаз не отвожу...

Он переводит свою руку на грудь и мнет её. Второй рукой аккуратно вводит член...

Переводит и вторую руку на соски. Начинает их крутить...

Сначала не сильно, но потом...

Он бешено наяривает, сильно долбит меня своим членом. Я уже совсем близко, мне не хватает совсем чуть-чуть...

Пытаясь сдержать его темперамент и успеть настроиться, я толкаю его в грудь, громко вскрикиваю...

Не останавливаясь, он наклоняется и прямо в лицо:

— Б... ять, Валька! Я сейчас кончу... С-су-у-ка!..

Вдруг вцепился мне в горло. Я пытаюсь убрать эту руку, но он только сильнее придавил...

Затем вдруг весь упал на меня и впился поцелуем в мои губы. По его телу идут судороги, мои глаза закатываются, я прогибаюсь в спине, но...

И тем не менее, внутри разливается приятное тепло.

***

За завтраком, — у нас шведский стол, — он пристально следит за мной.

Чтобы скрыть пятна от его пальцев и засос, у меня на шее повязан платок. И у меня такое чувство, будто его семя во мне постоянно что-то ищет...

Разумеется, был неприятный разговор, были его извинения, мои слезы...

Объяснил тем, что его сводит с ума то, что у меня там всё как в хорошей пизде, не надо осторожничать и всё такое, как если бы он был «с кем-то другим».

Я, так полагаю, — он пробовал это с женой.

А может у него и на самом деле есть ещё кто-то...

Не важно! Он же меня с собой взял...

И вот, как ещё проёбывает!... Значит, ему это нравится!...
..
Говорит, что ему по нраву то, как я его принимаю в себя, как двигаюсь под ним и, в то же время, у меня там такой «приятный, постоянный плотняк» в заду! В отличие от его жены, — он никогда не теряется во мне, постоянно чувствует...

И ещё, он сказал, что перед этой поездкой он специально «воздерживался» две недели.

Я еле успеваю забежать в номер, — меня слабит. Потом я долго моюсь, хотя утром я уже была под душем. Снова сушу волосы феном...

В анусе у меня свеча Релиф, приняла внутрь, запив, таблеточку Панкреатина, к ластовице своих слипов подклеила гигиеническую прокладку Always.

Мы снова едем на выставку, но теперь мы уже не чужие друг-другу люди, — сегодня он то и дело берет меня за руку и водит за собой.

Мои волосы слегка собраны и зафиксированы специальными зажимами, глаза чуть-чуть подведены, на губах блески и бесцветная помада...

А всё из-за того, что на мне теперь полный унисекс: стройнящие коричневые брюки до щиколок, за которыми, даже напрягаться не надо, видны плотные, черные колготы, на ногах кеды (вчера я что-то устала ходить в своих ботинках), далее блуза и серая, пастельного оттенка, толстовка с капюшоном, тот же платочек на шее, пахну женскими духами. Далее, не видно, конечно, но на мне под толстовкой ещё и корсет поверх блузы...

Снова встретился тот лысый, — он подмигнул мне и показал большой палец: то ли похвалил за внешний вид (не смогла удержаться, — плюс ко всему, что отметила выше, на моём лице тоналка, совсем чуть-чуть, чтоб скрыть покраснение после бритья, пудра, и тоже, только чтоб коже вернуть матовость, немного румяны, а дальше всё верно — тушью слегка удлинены и подкрашены ресницы, та же бесцветная губная помада с блёстками), то ли это он мне за спутника, мол, молодец, у тебя отличный выбор.

А то! Мой Ромка — ого-го! Мой зад до сих пор, слегка отклячившись, где-то позади тащиться...

Решили пообедать прямо на выставке. А там такие цены! Причем, что гарнир, что за само блюдо — цена одинаковая за 100 гр. Им, конечно, тем кафешкам, удобно выщитывать общую сумму, но...

Мы решили снова пообедать в кафе, в котором ужинали вчера. Там тоже цены столичные, но всё, как говориться, познается в сравнении.

В туалете того кафе, куда ходила мыть руки, поменяла очередную прокладочку, — две предыдущие были поменяны еще на выставке. В принципе, на них практически ничего нет, но между «булок» неприятно проскальзывает, — я, конечно, понимаю, что тут и гель, и его сперма, но... это неприятно и это очень напрягает.

На ресепшене та девушка, что нас вселяла, — ну да, теперь уже не поспоришь, она видела наши паспорта, оценила мой вид, ну и, конечно же, помнит, в каком номере мы разместились! У неё такой укоряющий взгляд, направленный в мою сторону, и откровенно-сожалеющий в сторону Романа...

Она же делала ксерокопию паспортов, — наверняка просекла штемпель загса в моем паспорте и в паспорте Романа. Я то разведен, а вот он — женат!..

Ну а ты что хотела, дорогуша! У каждой из нас своя судьба, свои возможности. Ну и вот, свой мужчина! И я больше чем уверена, что мой — не в пример твоему будет! Лохушка!..

Демонстративно подхватываю Рому за локоть и, откровенно рисуясь, иду с ним рядом, подвиливая бедрами...

— Ты что творишь! — шипит на меня Ромка в кабинке лифта, зажимая в углу. — Зачем это тебе было надо?..

Заметил, значит.

Я молча утыкаюсь носом ему в грудь, обнимаю его...

Ни-за-чем!... Просто, — женский каприз. А чего она... пялиться, как дура!..

Конечно, ничего такого я ему не сказала, — просто, так и простояла рядом с ним до этажа. Ну а в самом номере...

Я снова его женщина, — чуть полукруглый овал лица, аккуратненький носик, чувственные губки, пухлые щёчки с румянцем, длинные осветлённые волосы и зеленные глаза. Фигура — близкая к идеалам эпохи Возрождения, только без целлюлита.

Слегка развалившись, полу-сидя на кровати в своём любимом боди, в белых чулках и шелковых трусиках, я рассматриваю фотки в своём телефоне.

Ну, я ещё та сeлфницa!... Обожаю рассматривать свои фотки. Причём, я, наверное, всегда была такой, — мне нравится быть в центре внимания.

Ромка, необычно для себя, многословен и немного суетен.

Я допиваю своё вино, он — свой коньяк.

Само собой, после соответствующей подготовки, он начал с поцелуя. Затем пара шлепков с небольшим перерывом, вскрик, — и я в колено-локтевой. А уже потом я была и в наездницах, и под ним, и на боку полежала...

Довольные стоны, резкие фрикции. Он сильно вгоняет свой член на полную амплитуду.

В этот раз он сделал всё как надо. Боже-е! Я кончила...

С ним, под ним, — не важно! Главное — я «приплыла», в голос известив об этом чуть ли не всю гостиницу...

Ножки обмякли и мелко подрагивают, пока он добивает во мне своё желание. А в конце...

Он всё таки внял моим «мольбам», — я рассказала ему о своих не совсем приятных ощущениях, и он, вытащив пульсирующий член, слил всё мне на промежность и зад. Стоит передо мной на коленках и смотрит, какая она у меня — красная и немного расширенная...

Это целый ритуал — помыть друг друга. Ласки, поцелуи, изучение отростков и разверзавшихся глубин...

Потом я, наверное, с пол часа в благодарность ласкала его ртом, губами, языком. Но, так ни чего и не добившись, мы оба уснули.

Зато ранним утром, ещё до рассвета...

Проснулась от того, что он раскладывает меня под собой, — глубокий поцелуй с языком, сгруппировал, вставил и, уже не отрываясь от губ, чтоб более не верещала, такой устроил мне проёб...

Я снова кончила вместе с ним. Именно с ним!... А не до, и не после...

Прокачал так!... Аж до мурашек по спине...

Снова, в благодарном порыве, я обцеловываю его всего...

А он, не знаю, почему так решил, втиснул в меня своего опухшего, — нет, он у него не стоит, как в самом начале, но он у него всё ещё достаточно тверд, чтоб проскользнут через жом. Не в первый же раз, да и, опять же, тут и гель, и его сперма во мне, — так ведь и вкачал, паршивец!..

Ласкает, ну и елозит во мне, ни куда не торопясь, просто, чтоб только продлить удовольствие... то ли себе, то ли мне...

Я отвечаю, — губами, языком, подмахиваю ему...

Долго, — я уже начала уставать и засыпать.

Вдруг, чувствую, — он там уже как надо, снова разгоняется...

Выставил на четыре точки, — мнет мне бока, бедра, загривок, и на всю длину своего члена... часто... как свою, родную, громко посапывая...

Я грызу уголок одеяла, пытаясь сжимать свой сфинктер.
Да какой там!..

Поднял на ноги, нагнул... Не удобно. Опускаюсь коленками на пол, сама растягиваюсь на постели... Он сзади, — сверху и на корточках... чуть пониже... встал коленками на пол... мнет, дергает на себя... и трахает меня так, словно там не анус, а самая настоящая вагина...

Заканчивал он без меня, и снова в меня. Впрочем, я и без того ему очень и очень благодарна. Я была очень уставшая...

***

Вместе сходили на завтрак, но на ту выставку я с ним не поехала. Мне, вроде как, и ни к чему уже, да и снова испытывать ту неловкость, с проскальзыванием булок, как давеча, что-то не хочется...

Он ушёл, а ко мне все ни как, почему-то, не идет сон. А ведь хотелось же, — буквально морило после утреннего секса.

На мне розовая маячка и белые трусики. Но я с удовольствием бы сейчас одела какое-нибудь платье. Да и вообще, — мне очень хочется побыть, прочувствовать себя как можно дольше женщиной.

Но платья у меня с собой нет, — посчитала: «Ну, куда я в нём?», и не взяла. Со мной тут только бельё, сорочка, колготы, чулки, штаны (вот этих трое, да), и кое-что из верха: несколько блуз, кофточка, пуловер, толстовка, корсет и бюстье.

От нечего делать, сделала на лицо увлажняющую и подтягивающую маску, занялась ноготками.

Попка саднит и намокает, — значит, правильно сделала, что не поехала на выставку.

Вставляя в себя очередную ... свечечку «Релиф», отметила, что она у меня на самом деле как вагина стала, — края опухли, вывернулись...

Нанося макияж, взяла и зачем-то обрисовала глаза, — теперь они стали настолько выразительными... что теперь как-то само собой на губы легла темно-розовая губная помада.

А дальше было просто не удержать, — плотные, темно-коричневые колготы, чёрные леггинсы из эко кожи, белая блуза на выпуск, поверх — черный корсет. Получилась такая фифа!

Поэкспериментировала с бижутерией, с тем что было, нацепила сережки, позанималась с причёской...

Время пролетело, будто миг!

Щелкнуло в дверном замке, — я чуть в обморок не бухнулась, подумала, что это гостиничный персонал в номер ломиться для уборки. И еле удержалась, чтобы не свалиться от вмиг охватившей слабости, когда увидела, что это Роман вернулся.

Он тоже, — увидел, притормозил. Я же говорю, — та ешё фифа получилась: блондинка, вся в черно-белом, эко-кожа, выразительный макияж, аккуратно уложенные волосы...

Подошёл, будто подкрадываясь, прижался щекой к щеке...

И тут я пожалела, что не взяла с собой хотя бы один лифчик и накладные силиконовые груди, — вид был бы и вовсе отпадный!..

Он разглядывает меня так, будто впервые видит.

Он вернулся намного раньше. Сказал, что побоялся надолго оставлять меня одну, и, как оказалось, чуйка его не подвела.

На самом деле, конечно, то что надо, уже просмотрено, с кем надо — переговорено. Там уже ничего нового, — вот и вернулся пораньше. Плюс — голод, столько сил на меня потрачено! Хорошо хоть про меня не забыл.

Я прошу немного времени, чтобы переодеться, но он просит идти прямо так. Тут же полно «ярких» и «своеобразных», так какая разница, если добавится ещё одна. Ну и ему интересно побыть со мною рядом на людях... как есть.

Я немного подумала, и согласилась. Но проходя мимо ресепшена, я всё равно постаралась спрятаться за спиной Романа...

Москва! Как много в этом слове...

Зашли в кафе, а там как в столовой, — показываешь, чего хочешь, тебе накладывают в тарелку, взвешивают...

Выбрали столик, поставили подносы, сняли куртки, уселись. Я жмусь, типа, ну — стыдно же.

А всем вокруг пофиг!..

Ну, раз такое дело!... Расправила плечи, выпрямила спинку...

Блин! Вот реально, не хватает сисек! Точно за бабу бы сошла. Ну, увереннее себя бы чувствовала, это точно!..

Хотя... и так уже обнаглела совсем. Манеры соответствующие, — политес, все дела...

Когда заходили в кафе, я ещё чего-то жалась, стеснялась.

А когда стали выходить, — уже совсем другие люди! Например, в моей походке появилась заученная стать, в движении — плавность. Да и сам Роман уже смелее то и дело подает мне свой локоть, чтоб держалась...

На метро добрались до станции «Китай город», немного прошлись по улице «Варварка» и вот он — парк «Зарядье». Прошлись по «Скрепке», пофоткались. Прошлись по парку в направлении Красной площади и собора Василия Блаженного, по пути тоже пофоткались...

Фоткались и на Красной площади, и у Нулевого километра.

Вернулись к ГУМу, прошлись по улице фонарей, походили по Детскому миру.

И обратно пешком к станции «Китай город»...

В гостиницу возвращались в самом радужном настроении.

Он, видимо, только этого и ждал. Ждал у двери санузла, пока я выйду.

Сразу заключил в свои объятия и впился поцелуем в губы. Одна рука залезла под трусики и начала грубо мять попу. Я, конечно, пыталась его немного остудить, снизить его напор, но все было тщетно. Он затолкал меня на кровать, поставил раком. Включил светильник на столе, сорвал трусики и осмотрел мой анус. Ну, конечно, он был хорошо смазан.

Он медленно ввел головку, а потом наклонился к уху и прошептал:

— Ну, что, красотка, готова?

И одновременно вогнал свой член на всю длину. У меня зазвенело в ушах...

А через минуту я уже постанываю от удовольствия.

Теперь он методично вколачивает своего в мой широкий, гладкий зад. Периодически шлепает по белой ягодице, наверное, любуясь следом свой руки, и попеременно хватает меня за груди, таким образом насаживая на себя.

Мне нравится то, что он делает, хотя он достаточно груб и резок. Он периодически что-то шепчет сзади...

Прислонил к шкафу. Завел мои руки на верхние ручки, чтоб я подцепилась. Рукой прогнул мне спину и, полюбовавшись видом, несколько раз звонко шлёпнул по полушариям попы. Те немного всколыхнулись, сама я вздрогнула и закусила губу, — обернувшись, робко прошу быть по нежнее.

На что он ещё раз сильно шлёпнул и начал пристраиваться сзади...

Мне пришлось привстать на носочки, чтобы он смог войти.

И вот он уже крепко обнимает меня сзади. Работая, словно отбойный молоток, он одной рукой держит меня за хозяйство, а второй попеременно мнет грудные припухлости и накручивает сосцы. Видимо они ему так здорово приглянулись...

Временами он закидывает мою руку себе за шею, впивается дерзким и грубым поцелуем в мои нежные губы... вылизывает ухо... кусает в шею.

Это продолжается минут 10.

В конце концов он начинает притягивать меня к себе с невероятной скоростью.

Я снова вытягиваюсь струной на цыпочках... вздрагиваю... обмякаю.

Он отпускает, — я падаю на коленки. Он хватает меня за волосы, поворачивает мое лицо к себе и... начинает дрочить.

Знаком показывает, чтобы открыла рот...

Сбрызгивает!... Её не так уж и много, — конечно, каждый день ебет, да не по одному разу.

Сглотнула на раз-два...

Хотя она у него и с горчинкой.

А всегда так!... Она, сперма эта, сладкая только тогда, когда хорошенько отстоится в пузырьках простаты...

Я снова распинаюсь перед ним в благодарности, ведь он опять сделал так, чтоб я разрядилась, — во всем теле сладкая истома, слабость.

Он помогает мне встать. Притягивает к себе, руками нашаривает попу, — аккуратно раздвинул булочки, пальчиком прошёлся по канту ануса. Слегка надавил на него...

И вот, мы снова на вокзале, — мы возвращаемся домой. Он несёт и свою сумку, и катит за собой мой чемодан. Я чуть сзади... иду за ним в том, в чём приехала сюда, смотрю в его спину.

Как же, всё таки, быстро всё меняется! Ещё недавно я всячески его избегала, чуждаясь любого контакта с ним.

Конечно, не без шантажа, он заставил меня периодически встречаться с ним, делить одно ложе, спать с ним. И уже тогда кое что уже начинало нравится мне в нём, но...

Но я избегала даже одной только мысли о том, что я... когда-нибудь...

А ведь стоило только раз съездить с ним в командировку и пожить в одном номере, как я... уже начинаю скучать по нему...

На обратной дороге я, как и в начале, просидел молча, стараясь ни на ком не задерживать своего внимания, взгляда.

На нашем вокзале тоже — расходились как чужие друг-другу люди. Правда был такой момент... на перроне, он собирался пройти через основное здание, мне было проще спуститься сразу...

Перекрёстный, долгий взгляд, — у меня даже навернулись слёзы. Я ему одними пальчиками помахала, он в ответ кивнул...

Но тут его окликнули, и всё, — я снова стал для него совершенно чужим человеком.